С ПИКа
http://pesikot.org/forum/index.php?showtopic=41747&hl= Здравствуйте, друзья.
Мое горе уже не так велико, но хочется рассказать об этом вам.
Нашего Ванечки (такса) нет уже два с половиной года. Он прожил 13 лет, 6 из них - с парализованными задними лапками. Последние полтора года - ездил на тележечке, радовался. Он всегда был очень живым, бодрым, даже к своей смерти бежал вприпрыжку.
После его гибели я сделал запись в дневнике:
Чудная золотая осень! Все желтое, яркое, небо, все светится… Кажется, в первый раз осень по-настоящему позволила дышать ею. Никто из нас не помнит такой осени.
Эта осень забрала у нас Ваньку. Моментально, страшно… Уж около семи часов он лежит, закопанный в землю, холодный – как никогда, головушкой на запад, ножками на восток. А мы сидим в нашей комнатушке и всё вслушиваемся, вслушиваемся, пытаясь заставить себя слышать цокот лапок, это привычное похрапывание... Но – ничего, тихо, только тишина эта – режет, точно нож. Ах, Ванька, наш Ванечка, миленький Ванечка, прости нас, прости нас, прости.
Как игриво он бежал к своей смерти! Шустро, подпрыгивая, по-детски радуясь! Гавкал на пасущуюся лошадь, и пытался цапнуть ее за заднюю ногу. Он умел жить. И любить тоже умел. А мы не смогли его уберечь. Мы стояли и смотрели на это с мыслью: авось, пронесет. Один щелчок, только один щелчок – от удара копытом – и Ванька заскулил, подбежал на своей тележечке к нам, я увидел вмятину на его маленькой головушке – это треснул череп, из носа капала кровь… Ванька еще простоял на ногах с минуту, и в последний раз глядел в наши глаза своими беспомощными глазками. И в его взгляде не было этого страшного вопроса: ну почему вы мне не помогаете? – он просто пытался понять, что дальше, как же это, как? Ванечки уже нет, а этот вопрос – он висит в воздухе, в нашей комнате, и слезы всё текут и текут. Все перевернулось…
Он умирал семь часов. В последние минуты – начал задыхаться, массаж сердца не помогал. Я повернулся лицом к стене с иконами, и сквозь заплаканные глаза, не различая образов, прокричал про себя, глядя на самое яркое пятнышко: «Ну, отдай его нам!».
Скоро Ванечка замер с открытым ртом и вывалившимся языком. Отмучился, маленький.
Прости нас, Ванечка, прости нас, прости.